|
|
|
Часть 3. 1387—1772: под властью Польского королевства и Речи Посполитой
Львов имел право на два большие ежегодные ярмарки — на праздники Св. Агнессы и Св. Маргариты (Троицы), продолжавшихся несколько недель. Еженедельно проходили торги. С 1379 года Львов получил так называемое право склада. Это означало, что все не львовские купцы, везя через Львов любые товары с Востока, или Запада, обязывались в течение двух недель выставлять их в городе на продажу, а что не продали, имели право везти дальше. Конечно же львовские купцы скупали эти товары по демпинговым ценам и таким образом обогащались сами, а вместе с ними обогащался и город. Львовский магистрат старался как можно больше способствовать гражданам. Только член городской общины имел право свободно покупать товары у заезжих купцов, а также продавать эти товары в магазинах. Иностранным купцам было запрещено проводить между собой торговые операции под угрозой конфискации всего товара.
Своей исключительной торговой миссии Львов обязан географическому положению оптимального пункта пересечения путей с Востока на Запад и наоборот. С древнейших времён среди львовян лелеялись значительные купеческие таланты. Почти каждый мещанин Львова был прирождённым гениальным купцом. Львовяне отмечались опытом, умом, отвагой, энергией и неустанным стремлением к обогащению. В XIV—XV веках купцами были мещане основном немецкого и армянского происхождения. С Востока в Европу через Львов традиционно везли драгоценные ткани, ковры, дорогие коренья, пряности, фрукты, с Запада на Восток одежду, оружие, серебряные и золотые ювелирные изделия, кожу. Львов XIV—XV веков был типичным готическим городом. В 1410—1418 г. центр города был обнесён вторым оборонительным поясом стен с полукруглыми башнями—ронделями, окружавшими город с трёх сторон вдоль линии улиц Гонты, Даниила Галицкого, Подвальной и Валовой, а с западной стороны текла Полтва. Между обоими кольцами стен и вне их вырыты рвы, которые наполнялись водой. Было двое ворот Краковские (северные) и Галицкие (южные). В начале XV в. в западной стене прорубили ещё один небольшой проход — Латинскую калитку, а в восточном стене впоследствии — Русскую калитку. В 1430 году упоминается городской арсенал («Цейхгауз»), встроенный между стенами, который усиливал оборону с восточной стороны. На площади Рынок построена новая Ратуша в готическом стиле с высокой башней, на которой в 1404 году установлены городские часы. В 1415 году открыта городская весовая (где взвешивали товары) на площади Рынок, в 1425 году — «стрижки» (где стригли сукно). В 1425 году возле Ратуши установлен прангер (позорный столб). В течение 1405—1407 годов проведён городской водопровод, которым поступала вода от источников Погулянки к каменному резервуару на площади Рынок. В 1452 году выложили брусчаткой площадь Рынок и главные улицы. Жилые кварталы в центре города строили по принципу «прусской стены»: дома имели деревянный каркас, а стены были выложены кирпичом. На 1405 год во Львове жило около 10 тысяч населения, из них в центре города — 4-5 тысяч. Население центра города было, в основном, немецким. То же самое наблюдалось и в Кракове. Делопроизводство львовского магистрата велось сначала на немецком языке, в 1450 году переведено на латынь. На площадь Рынок выходит алтарь кафедрального собора Успения Девы Марии (Латинский собор), построенный в готическом стиле. С 1412 года он стал центром львовского римско-католического архиепископства (основанного в 1375 году в Галиче). Также в центре города было построено несколько костёлов в готическом стиле — костёл Святого Духа, костёл Божьего Тела с монастырём доминиканцев, костёл Святого Креста с монастырём францисканцев, за стеной с юго-востока костёл Св. Андрея с монастырём бернардинцев, несколько часовен. Зато русины имели только одну православную церковь Успения Богородицы на восточной окраине центра города. С 1382 года известно о городской латинской школе недалеко от Латинской кафедры, с 1375 года — о городском госпитале возле костёла Святого Духа, с 1422 года — о городской патрицианской бане. Около 1404 года за городом, возле костёла Святого Станислава существовал городской госпиталь для больных проказой (лепрозорий), а с 1450 года — госпиталь Св. Лазаря для калек (лазарет) на Каличей горе. С 1445 года известно о городской аптеке, а 1447 года — о городском враче. Город должен был самостоятельно организовать оборону от врагов. В 1394 году Львов получил пушки от короля Ягайло. На башне Галицких ворот с 1430 года стоял городской трубач (наблюдатель), который должен был предупреждать о приближающейся опасности, с 1490 года переведён на башню Ратуши. Для обучения военному делу мещане в Европе объединялись в Стрелковые братства (конфратрии). Во Львове оно существовало с конца XIV века Его эмблемой было изображение петуха (kurek), от чего за ним закрепилось название Куркового Братства. Мещане обязаны были упражняться в стрельбе из луков и арбалетов. Для этого сбоку от Краковских ворот построен «цельштат», который играл роль тира. Мишень с изображением петуха была установлена за пару сотен метров вдоль рова. Ежегодно на Зелёные святки проходили соревнования стрелков, победителя, получавшего титул «Курковый Король», чествовали процессией через весь город. О празднике «Куркового короля» известно с 1441 года. Одновременно возрастает независимость львовского выборного магистрата. В противовес традиционному немецкому самоуправлению во главе с войтом, который часто был подвластным королю, рядом с лавой развивается второй выборный орган Совет под руководством бургомистра. Постепенно Рада берёт себе главные административные функции, оставляя Лаве только функции суда. Однако и Совет, и Лава почти исключительно состояли из представителей католической общины. Среди национальных меньшинств сильнейшей на то время была армянская община. Армяне смогли на основании пунктов магдебургского права добиться собственного автономного самоуправления, хотя и под общим руководством львовского магистрата. Армянскую общину возглавлял армянский войт (правда, в 1469 году магистрат запретил львовским армянам выбирать себе войта и в дальнейшем делами общины ведал его заместитель (эреспохан), который имел меньшие полномочия). Так же и евреи были организованы в самоуправляющийся кагал, духовным лидером считался раввин. Тогда магистраты в средневековых городах преимущественно негативно относились к евреям, но в противовес им евреям покровительствовал король. Кроме центра города, евреи имели большой кагал на Подзамче вокруг древней синогоги на правом берегу Полтвы, который подлежал власти королевского старосты. Зато русины всё больше теряли позиции и в городе, и в Галиции. После поражения русских князей и шляхты в войнах Свидригайла польские власти в 1434 году ликвидировала автономию Русского Королевства и превратили его в обычное воеводство Русское. Русская галицкая аристократия постепенно окатоличивается и полонизируется. Русское население в Галиции потеряло даже церковную иерархию — Галицкая православная митрополия подчинялась Киевской православной митрополии, находившейся под властью Великого княжества Литовского в большом упадке. Ко всему, церковная метрополия в Константинополе гибнет под натиском турок. В Галиче остался только управляющий епархии. Около 1475 года её перенесли во Львов в Святоюрский монастырь, управителем которого был игумен. В центре города русины концентрируются вокруг церкви Успения Богородицы; улицу Соляников, где стояло больше всего домов русских мещан, примерно в 1471 году стали называть Русской. Русины заселяли предместья Краковское и Галицкое, развивающихся за одноимённым воротами, и принадлежавшими к юрисдикции магистрата. Большое количество русского населения проживало на Подзамче, которое принадлежало к королевской юрисдикции. Однако никаких автономных самоуправляемых общин русины во Львове не добились, оставаясь в подчинении магистрата на общих основаниях и не выдерживая конкуренции с католической общиной. На части территории Подзамча даже был выделен квартал «юридики святого Иоанна Крестителя» (известной уже в 1415 году), однако её отдали армянам, которые создали здесь вторую самоуправляемую общину под руководством «армянского войта» (существовала до 1496 года). Русины, проживающие в Кракове, добились создания русской типографии, где в 1491 году Швайпольт Фиоль напечатал несколько религиозных книг на русском языке. Однако из-за сопротивления краковского католического епископа типография Фиоля быстро пришла в упадок. В конце XV века фортуна отвернулась от львовских купцов — Турецкая империя усилила свою экспансию на Запад, покорив Крым и Балканы. Торговые пути прервались. Целые поколения купцов Львова потерпели крушение. Львовский архиепископ в письме к королю фактически оплакивал тогдашнее положение города: «Мещане из богачей сделались нищими. Люди, ещё вчера состоятельные, даже патриции сегодня протягивают руку за хлебом, или ждут смерть в госпиталях». Довершил удары судьбы страшный пожар Львова 1527 года, уничтоживший практически весь город. Постепенно Львов в новых условиях вновь возвращает себе купеческую славу. До турецкой экспансии львовские купцы через генуэзские и венецианские колонии над Чёрным и Азовским морями обеспечивали всю Европу красной, чёрной икрой и редкой лососёвой рыбой. Потеряв эти источники прибыли львовяне самостоятельно начали в собственных реках и прудах выращивать рыбу, которая становится одним из основных предметов львовского экспорта в Европу. Рыба — свежая, солёная, сушёная стала маркой Львова. Иностранные купцы отмечали: «Львовских щук едят и в Вене, хотя там протекает под семью мостами богатый рыбой Дунай … Львовские щучки стоят большой похвалы, их можно сравнить с теми, которые когда-то ловили между двумя мостами в Тибре и очень ценили римляне». Вторым важным предметом львовского экспорта был воск. Городская власть берёт под жёсткий контроль качество этого продукта и присваивает ему торговую марку с гербом города — Левик. Насколько качество воска была важно для Львова свидетельствует то, что за его фальсификацию приговаривали к смерти. Львовский воск знали во всей Европе, он доходил до Англии и Испании. Леса вокруг Львова были чрезвычайно богаты пушниной. Очень ценились в Европе и особенно на Востоке ценные меха волка, рыси, кожи лосей и особым спросом пользовались соболя. Львовский купец Ярош Ведельский только за один 1588 год вывез на экспорт 30 тысяч (!) львовских соболиных шкурок, а мастер Дмитрий — три тысячи шапок собственного производства. В начале XVI в., одновременно с усилением Польши, которая начинает бороться за гегемонию в Центральной и Восточной Европе, происходит полонизация немецкого населения в польских городах, в частности в среде львовской католической общины. То же происходит и в Кракове. Это сопровождается усилением национального давления на русинов. Львов стал польским городом на границе XV и XVI столетий, когда ими были ассимилированы львовские немцы, составлявшие до того времени большинство населения. В дальнейшем Львов был одним из наиболее значительных польских культурных центров, в том числе после разделов Речи Посполитой. В ответ среди русского населения галицких городов нарастает сопротивление. В 1538 году львовские мещане добились восстановления галицкой православной епископии на Святоюрской горе; епископом стал русский дворянин Макарий Тучапский. Теперь главными базами русского возрождения в Галичине становятся города, где проживают русские купцы и ремесленники, объединённые вокруг церковных Братств. Влиятельнейшим среди них было львовское Успенское братство, расположенное в центре города. В конце 1572 во Львов прибыл печатник Иван Фёдоров, который организовал на Подзамче частную типографию и издал в 1573 году книги «Апостол» и «Букварь». Это стало новым стимулом для развёртывания деятельности львовских русских мещан. Оказавшись в Москве, Фёдоров напечатал здесь в 1564 году первую в России книгу «Апостол», но вынужден был бежать от московских преследований. И выбор его остановился на Львове «… всё зло и худшее из худшего сопровождало меня. Но по милости Божией я к богоспасаемому городу, что называется Львов, пришёл. И, помолившись, начал посвящённое Богу дело, чтобы боговдохновенные догматы распространять». В 1585 году члены Львовского Успенского братства провели реорганизацию Братства. В 1586 году начальную приходскую школу при Успенской церкви преобразовано в гимназию — братскую школу. Следующим шагом стал выкуп типографии И. Фёдорова, которая после его смерти попала в залог к ростовщику. Вокруг Львовской братской школы и типографии сосредотачиваются интеллектуалы — в частности братья Памво и Степан Берынды, Лаврентий и Степан Зизании. В начале XVII они переезжают в Киев, где подготавливают идеологическую почву для Богдана Хмельницкого. В 1700 году православный епископ Иосиф Шумлянский возвестил о присоединении Львовской епархии к грекокатолической церкви. Одновременно развивается львовская еврейская община в центре города, где учреждена еврейская гимназия — ешива, и армянская община, которая также создала армянскую гимназию и в 1616 году армянскую типографию Ованеса Карматенянца. В 1578 году открывается польская типография во Львове. Львовская иезуитская коллегия, которая была основана в 1608 году, в 1661 году королевским указом преобразовано в академию, которая стала первым на территории современной Украины университетом (Киево-Могилянская академия стала фактическим университетом около 1670 года). В 1630 году население Львова достигло 25-30 тысяч чел., он оставался крупнейшим торгово-ремесленным центром на территории современной Украины. Ремесленники были объединены в более чем 33 цеха, где работали мастера 133 профессий. Во Львове строятся храмы и каменные дома, ставшие выдающимися памятниками архитектуры в стиле ренессанса — дома на площади Рынок, новая Успенская церковь на улице Русской, вторая синагога в центре города «Золотая Роза» (была разрушена в 1943 году). В городе распространяется жилищное строительство типа «бюргергаузен», или, как говорили галичане, мещанские дома — в основном двух-и трёхэтажные дома, прямоугольные в плане, часто с внутренним двором. Логическая, чёткая система распределения помещений хорошо читалась на фасадах: в горизонтальном разделении, ритме окон, акцентах главного входа и балконах с консолями в форме головы льва или листьев аканта. На гладких поверхностях — скульптурные рельефы традиционной античной тематики, а чаще — галицкая купеческая эмблематика: Меркурий, дельфины, рога изобилия как пожелание успехов хозяину-торговцу. В нишах — святые патроны-защитники. Мир и благосостояние символизировали изображения любимых в народе мотивов голубя и голубки, цветов, иногда целых жанровых сцен времён года: пахота в поле — весна, лето — жатва, осень — побелка полотна, зима — свадьба. Часть таких домов сохранилась до нашего времени и удивляет простотой и продуманностью. Первое почтовое сообщение во Львове (оно же первое на территории Украины) было организовано в 1629 флорентийским купцом Роберто Бандинелли, внуком известного скульптора Баччо Бандинелли. Первые постоянные почтовые тракты были организованы в двух направлениях: на Замостье — Люблин — Варшаву — Торунь — Гданьск и на Ярослав — Жешув — Тарнов — Краков. По желанию, посылки отправлялись и по другим направлениям. Курьеры Бандинелли славились своей скоростью. Они довозили почту до городов северной Италии с невероятной на то время скоростью — всего за две недели. Сама почта размещалась в доме № 2 на площади Рынок (палаццо Бандинелли). Со временем, Львовская почта начала постоянно обслуживать и тракт на Каменец-Подольский, войдя, таким образом, в систему королевской почты Польши.
Это был период подъёма города. На площади Рынок, где у входа в Ратушу было установлено каменное изображение льва в 1596 году, толпились купцы из Молдовы, Валахии, Венгрии, Германии, Италии, Турции, России, западноевропейские изделия из металла, зеркала, сукно, бархат, вина, восточные пряности, ковры, шелка́. Было от чего потерять голову. Турецкий купец и путешественник Эвлия Челеби в 1657 году писал: Гданьский купец Мартин Грюневег в 1606 году таким образом описал Львов: «Весь скот, который гонят с Подолья и Молдавии в Италию, проходит через этот город. Я объездил пол-Европы, побывал в самых известных городах мира, но в одном не видел столько хлеба. Здесь огромное количество пива и мёда, не только местного, но и привезённого. Вино привозят из Молдавии, Венгрии, Греции. Иногда на Рынке можно увидеть в кипах более тысячи бочек вина. В этом городе, как и в Венеции, на Рынке встретишь людей из всех стран мира в своём наряде: казаков в больших кучмах, россиян в белых шапках, турков в белых чалмах, немцев, итальянцев, испанцев — в короткой одежде. Каждый, на каком бы языке он не говорил, найдёт здесь и свой язык. Город отдалён на много миль от моря, но когда увидишь, как на Рынке возле бочек мальвазии бурлит толпа критян, турков, греков, итальянцев, одетых ещё по корабельному, кажется, будто здесь порт сразу за воротами города». Львовский советник Иоганн Альнпек писал о тогдашнем Львове: «Этот город в достаточном количестве поставляет целому польском королевству разные шёлковые ткани, ковры и пахучее коренья. Здесь есть всё, что только нужно для человеческого обихода, к тому же здесь несопоставимо низкие цены на продукты, что притягивает в город большое количество людей разных национальностей …» Львов считался самым большим складом вина в Европе. Вина греческие, кипрские, сицилийские, испанские, которые тогда имели собирательное название мальвазии, тысячами бочек складировались на Рынке и в других местах. Затем вино расходилось по странами Европы и Востока. Тогдашний хронист отмечает, что любой львовянин: купец, врач, аптекарь или ремесленник или торгуют мальвазией, или шинкует мальвазию.
Документы XVII века, называют Львов первым городом Руси и ценным камнем Польской короны. Но вторая половина этого века была несчастная для города. В середине XVII в. для Речи Посполитой, а вместе с ней для Галиции и Львова, начинается длительный период опустошительных войн. В XVII веке Львов неоднократно успешно выдерживал осады. Постоянная борьба с захватчиками дала городу девиз Semper fidelis, что означает «Всегда верен!». В 1648, город был осаждён украинскими казаками во главе с Богданом Хмельницким. Одной из самых жестоких и конфронтационных осад Львова была первая осада Богдана Хмельницкого 1648 года. Отряд полковника Максима Кривоноса взял неприступный до тех пор Высокий замок, впервые в истории города. До сих пор идёт спор, кем же в действительности был для Львова Хмельницкий: освободителем от польского господства, или диким захватчиком с Востока, который хотел разорить европейский город и уничтожить его жителей. Шёл 1648 год. Восстание Хмельницкого против польского господства набирало обороты. Польская шляхта только потерпела сокрушительное поражение под Пилявцами. Большая часть казацкого и татарского войска, а также вооружённых крестьян, которые появились под стенами города, были решительно настроены разорить Львов. Некоторые татары и казаки даже привели с собой по десятку лошадей, чтобы погрузить на них желанную добычу. Жители предместий бежали за стены города, женщины с детьми прятались в храмах и монастырях, а остальные львовяне, которые остались в городе, решили защищать его до последнего. Казаки и татары жгли и грабили окрестности Львова. Казаки, используя пригородные здания, метко обстреливали город, поэтому чтобы лишить неприятеля такой возможности, защитники решили пойти на отчаянный шаг — сжечь предместья. Когда ночью загорелись сотни домов под стенами, казалось, что люди попали в ад. Наутро на все четыре стороны от городских стен было сплошное пепелище. Хмельницкий начинал понимать, что легко он взять Львов не сможет. Не помогло даже то, что кто-то из жителей предместий показал казакам водопровод, который шёл от Полтвы в город. Он был перекрыт, и как вспоминает хронист, люди, спрятанные за городскими стенами, «были вынуждены пить воду с нечистотами». Хмельницкий от осады перешёл к тактике переговоров. Несколько дней во Львове гостили украинские послы полковник Головацкий и татарский обозный Пирис-Ага. Львовяне осыпали послов подарками: серебряными саблями, украшенными рубинами, золотыми ремнями и несколькими тысячами злотых. После такого приёма послы, конечно, доносили Хмельницкому и Тугай-бею, что город очень беден и не может много заплатить. Выкуп обошёлся Львову в сумму, которая была в несколько раз меньше той, которую Львов мог заплатить деньгами и товарами. Ещё раз казаки оказались под стенами города в 1655 года, когда Хмельницкий уже с помощью великого русского войска второй раз так и не смог получить Львова. Из польских монархов тесные связи с Львовской землёй имел Ян Казимир. Он 1 апреля 1656 года во время специального богослужения в Львовской кафедре составил Обеты (в Польше их называют «браками») и объявил Богородицу специальной патронессой и королевой Польской Короны, и обещал распространять поклонение ей.
В 1655 шведские армии вторглись в Польшу, захватили большую её часть и осадили Львов. Однако они были вынуждены отступить, так и не взяв город. Осада Львова русско-казацкими отрядами Бутурлина и Хмельницкого также была снята из-за вторжения крымского хана на Украину. В следующем году Львов окружила армия трансильванского князя Дьёрдя Ракоци I, но город взят не был. В 1672 армия уже Османской империи под командованием Мехмеда IV вновь осадила Львов, однако война была закончена до взятия города. В 1675 году город атаковали турки и крымские татары, но король Ян III Собеский разбил их 24 августа в битве, которая получила имя Львовской. В 1704, во время Великой северной войны, город был захвачен и разграблен впервые за свою историю — армией шведского короля Карла XII. Одетый в мундир рядового солдата 23-летний король Швеции Карл XII во главе нескольких сот своих воинов достиг того, чего не удавалось на протяжении веков сделать сотням тысяч татар, турок, молдаван и казаков. 6 сентября 1704 года, среди тёмной ночи шведы заняли монастырь кармелитов босых. Комендант города Францишек Галецкий в это время сладко спал в нескольких десятках метров от событий в Пороховой башне. Услышав шум и выстрелы, он дал приказ обороняться, а сам бежал на другой конец города в Иезуитский коллегиум. Всего несколько сот шведских драгун под руководством генерала Стенбока, не дожидаясь подхода артиллерии и пехоты, разбили ворота городских укреплений, которые оказалась незапертыми и без охраны. Легко преодолев на стенах сопротивление венгров из наёмной королевской пехоты, за несколько минут шведы были уже в Ратуше, часы которой показывал восемь утра. При штурме города защитник на башне Корнякта выстрелом сбил шляпу с головы шведского короля. Но радость от этого была невелика — Львов впервые за почти четыреста лет был взят врагом, что стало предвестником начала новых, не совсем благоприятных для Львова времён.
В своих бедах польская верхушка обвиняла русинов. Их вытесняют из магистрата, цехов, да и вообще из города на окраины. На их кварталы выдвигается энергичное еврейское меньшинство, издавна опора польского короля и стремительно наращивает свою численность в галицких городах. Русины в Галичине наоборот, оказались на задворках общественных процессов. В 1700 галицкая епархия во Львове перешла в унию, с этим замирает деятельность православного Братства. Некогда цветущий город начал клониться к упадку, вместе со всей Речью Посполитой. |
Этот период истории Львова характеризовался стремительным развитием. Город лежал на важном участке Великого Шёлкового Пути. Поскольку турки перекрыли путь в Константинополь, а мамлюки изгнали крестоносцев из Леванта, караваны пошли в обход северным направлением через Золотую Орду, которая гарантировала им безопасность, через Сарай-Бёрке до Азова (Тана) и далее в Крым, где был большой город Солхат (Старый Крым). Одновременно поднялись порты Каффы и Солдайи, откуда кораблями товар везли в Монкастро и Килию, а оттуда сухопутным путём через Молдову во Львов и Краков. Торговая монополия на этих участках принадлежала итальянцам из Генуи, их компаньонами были немецкие купцы из Львова. Львов стал богатым городом, а Польша начала бороться за гегемонию в Центральной и Восточной Европе.
Львов на протяжении всей своей истории был крупным торговым центром и некоторое время самым известным в Европе восточноевропейским городом. На французской географической карте 1492 года из всей Восточной Европы обозначен лишь один город — Leopolis.
В 1707 во Львов приезжал царь Пётр I. Согласно преданию, карета, в которой он ехал, застряла в грязи на немощёной площади Рынок. После этого всю площадь вымостили деревянной брусчаткой.