|
|
|
При Польше дешевые проститутки давали в кредит
Автор сексуально не обеспокоенОтношение к моей заинтересованности было неоднозначным. Профессор университета им. И.Франко Иосиф Лось меня даже пристыдил: это, мол, тема для "желтой" прессы, а не для такой солидной газеты. Еще один научный работник сказал более язвительно: за такие темы берутся сексуально обеспокоенные люди. Досадно, несправедливо. К этой теме я пришел случайно. Как вы думаете, что общего между борделем и Институтом физической оптики? Я шел на встречу с директором этого института профессором Орестом Влохом (бывшим председателем Руха, добропорядочным семьянином). Институт на улице Драгоманова. Перед домом №25 остановился, очарованный его красотой. Ворота были закрыты, и я издалека не смог прочитать вывески. Рядом - здание института. Конечно, я поинтересовался у Ореста Григорьевича таким красивым соседством. В этом домике-красавце разместился Военный суд Львовского гарнизона. "А раньше, до войны, - рассказал Орест Григорьевич, - по словам старожилов улицы, здесь был элитный бордель. Подъезды к дому были замощены не булыжником, а досками. Это для того, чтобы ночью кони, запряженные в фиакры, не цокали и не мешали спать уставшим от секса клиентам.". Взяв интервью на тему оптической физики, я поспешил в соседний дом. Судья в звании майора подтвердил эту информацию и показал возвышение в своем кабинете, где когда-то за шторами стояли кровати. На всякий случай еще спросил у дежурного солдатика. Оказывается, и рядовой знает историю этого дома. А вот генерал, председатель суда, сказал в телефонном разговоре, что о доме разврата впервые слышит от меня. Либо действительно не знал, либо боялся, что такое прошлое дома может бросить тень на его почтенное учреждение. А я, получив первый адрес прежнего дома разврата, решил углубить свои знания. Лишь в исторически-познавательном аспекте. И при чем тут "желтизна" или сексуальная обеспокоенность? Катажина Леополиенса была "ловка в своем ремесле"То, что проституция - самая древняя в мире профессия, все знают. А вот когда возникли первые бордели? Скажем, во Львове. Мне посоветовали обратиться к работнику Исторического архива Ивану Сварнику. Он сказал, что эту тему не исследует. Но вытянул из компьютера отрывок из "Хроники города" исследователя истории Львова Дионизия Зубрицкого: "В 1473 году какой-то купец из Пергама (некоторые историки считают, что должно быть "Бергама". - Б.К.), приехав во Львов, учредил дом разврата и, подкупив подарками, спровадил к нему женщин. Уличенный в этом, он вместе с сообщниками был осужден и изгнан из города, а подарки и имущество, собранные им, публично сожжены городскими слугами. Этот дом было более длительное время незаселенным из-за этого неприятного события, аж пока Совет города в 1580 году продал жиду Нахману деревянный дом, где был дом разврата". Историк, доцент Львовского национального университета имени Ивана Франка Андрей Козицкий сделал комментарий к этому фрагменту. По его информации, в 1580 году того "веселого домика" уже не было. Городская власть выставляла на продажу участок, на котором раньше находился бордель. На "скомпрометированной" территории никто не хотел строиться. Впоследствии здесь (в настоящее время это район улицы Староеврейской) была построена синагога "Золотая Роза". Это была утонченная форма оскорбления еврейского общества Львова - выделили под их святыню место, связанное с развратом. Истории теперь не известно, сколько домов разврата было во Львове, скажем, в XV веке. Не исключено, что достаточно было и одного. Ведь население города в то время не превышало 10 тысяч человек. Первое письменное упоминание о публичном доме еще не значит, что их не было до этой даты. По крайней мере о проститутках (не исключено, что они принимали клиентов в собственных помещениях) есть упоминания более раннего периода. В первой половине XV века из Львова в Краков прибылв какая-то проститутка (латынью) Катажина Леополиенса (по-нашему Катруся Львовянка). История сохранила о ней одобрительную, но лаконичную характеристику - "в своем ремесле достаточно ловкая". Проститутки содержали городского палача
По словам Андрея Козицкого, в европейских городах Средневековья отправной точкой для легализации проституции и создания домов разврата был тезис известного теолога философа Фомы Аквинского. Он говорил, что в каждом дворце нужен туалет. Тогда неприятный запах будет только там. В противном случае - будет вонять во всем дворце, потому что люди должны где-то справлять свои физиологические потребности. Под туалетом философ имел в виду бордель. Тогдашним "отцам города", очевидно, запала в душу мысль о том, что беду, которую нельзя преодолеть, лучше локализовать, держать под контролем, чтобы не наносила еще большего вреда. Исследователь истории Львова Владимир Вуйцик писал, что после большого пожара в 1571 году городская власть взяла под свою опеку сооружение нового дома разврата. Пересматривая в архиве документы о расходах городской кассы за 1572 год, исследователь заметил, что за налоги от проституток проводилось благоустройство Львова и даже содержался. городской палач. В древнем Львове был еще бордель за театром им. Марии Заньковецкой, где на улицу Богдана Хмельницкого поворачивает трамвай №6. Это место называлось "На мости". Польский поэт Анджей Морштин, перечисляя в своем сатирическом стихотворении самые известные бордели Речи Посполитой, вспоминает, какие девушки были во Львове "На мости". Цены на услуги проституток во Львове были невысокими. В XVIII веке проститутка стоила 12 ґрошей - меньше трети ежедневного заработка человека физического труда. При бабке АвстрииВ XVIII веке для львовских проституток наступили более трудные времена. Австрийская императрица Мария-Тереза была лицом суровой морали. Тогда запретили не только бордели, но и содержания женской прислуги в гостиницах и корчмах. Мол, знаем, чем они там занимаются. В 1885 году приняли закон, который запрещал проституцию. Но была в нем лазейка. Было исключение для одиноких женщин, которые не имели других средств для существования. В этом же законе были ограничения деятельности проституток. Женщина могла снимать отдельное помещение по меньшей мере за 200 метров от школы, военной части, церкви или государственного учреждения. Обязательным для проституток было обследование у врача. Запрещалось обслуживать малолетних клиентов. В случае нарушения требований проститутку карали запрещением на профессию сроком от шести недель до шести месяцев. В конце XІХ века во Львове массовый характер приобрела торговля "живым" товаром. Девушек вербовали для домов разврата Константинополя, Бомбея, Буэнос-айреса, Рио-де-Жанейро. В 1885 году в борделях Буэнос-айреса работали около тысячи галичанок. Пресса широко освещала "Аферу Вайс". Антонина Вайс была женой капитана австрийской армии. Пока он воевал, жена вербовала девушек в бордели. Мотивы своего промысла она объясняла на суде трудным материальным положением. Мол, делала это "Dla ogniska domovego" - "для домашнего очага". 12 сентября 1883 года львовский суд присудил ей один год заключения. А владелица львовского борделя Мария Грембович получила лишь три недели ареста. Выходит, не советский, а австрийский суд был самым гуманным судом в мире. В австрийских бардаках не было порядка?
Такие открытки (эта - из коллекции Польской народной библиотеки) продавались в знаменитых краковских Сукенницах еще во время І Мировой войны. "Аферу Вайс" Иван Франко положил в основу своей повести "Для домашнего очага". В театре имени Марии Заньковецкой был спектакль по этому произведению (его давненько уже нет в репертуаре). Говорят, при Австрии во всем был порядок, даже, извините за слово, в бардаках. Но я заметил в повести Франка несколько абзацев, которые бросают тень на бордели австрийского периода. Речь идет о борделе, который удерживала одна из героинь произведения - Юлия Шаблинска (ее прототип - упоминавшаяся Мария Грембович). Цитирую: "Узнает полиция, что этот пансион является, собственно, домом страшнейшей испорченности. туда допускали только аристократию, богачей, высших офицеров. Однако все было тихо. Только когда несколько девушек из сего пансиона опасно заболели, а несколько умерли в больнице, когда с разных сторон начали раздаваться резкие голоса возмущения, полиция должна была зашевелиться.". Автор "Для домашнего очага" прямым текстом не оправдывает сутенерку Анелю, но не упрекает эту женщину, которая покончила жизнь самоубийством. Больше гнева он словами главной героини адресует ее мужу и его коллегам: "А скажи мне только, ты, благородная и незапятнанная душе, сколько раз в свои кавалерские или и некавалерские времена подавал ты практически помощь такому позорному промыслу, давал более или менее щедрый заработок таким женщинам? А твои благородные приятели, которые так возмущаются моим позорным промыслом, не для ли того это делают, что сами уж слишком часто подлежали его искушениям, уж слишком много денег выдавали на его развитие? О, никудышные, подлые, лживые!".На фото: В этом доме на ул. Драгоманова, 25, содержался один из самых "крутых" борделей довоенного Львова. От борделя - к Дворцу пионеровСтою я на улице Леся Курбаса и высматриваю жителей, которые выходят из домов. Провожу опрос. Знаете ли вы историю своей улицы? Немало людей, даже молодых, знают. Когда-то это была улица "красных фонарей". В доме, где сейчас театр им. Леся Курбаса, было казино "Где пари", а еще дорогой ресторан (говорят, здесь играл Эдди Рознер), гостиница. Старожилы этой улицы рассказывали, что швейцар, который давал клиентам достоверную информацию о красивых и темпераментных девушках, так разбогател, что построил на Профессорской колонии красивый особняк. Писатель Роман Горак где-то вычитал пикантные подробности о разных случаях в этом заведении. Временами к пьяненьким купцам подсаживалсь проститутки, переодетые в монахинь. Они начинали воспитывать клиентов в религиозном духе. Эти духовные беседы заканчивались в гостиничном номере. Потом купцы хвастались своими мужскими качествами - видите, даже монашенку соблазнил. В первые послевоенные годы в этом доме был размещен. Дворец пионеров. Нередко на стенах дети и взрослые видели остатки откровенных картинок. Почетный директор научной библиотеки имени Стефаника Лариса Крушельницкая вспоминала, как эту улицу хотели назвать 8-го Марта. Тогдашний председатель облисполкома Семен Стефаник (сын писателя Василия Стефаника) предостерег: "Только не это. Люди будут смеяться. Все знают, какие женщины были на этой улице". Дали название Павлика Морозова.
От старожилов Львова слышал о борделе с "веселым" названием "Пекелко" ("Ад"). Одни говорят, что это дом номер два на улице Пекарской (жители говорили, что расположение квартир напоминает номера борделя). Тот же историк Андрей Козицкий считает, что "Пекелко" - это одна из кофеен на улице Краковской, которая существовала в первой половине XIX века. Но почему именно "Пекелко"? Интересную версию относительно происхождения этого названия рассказывал мне библиотечный работник, историк Евгений Наконечний. В этом заведении якобы была смонтированная большая танцевальная площадка в форме сковородки, под которой горел очаг. На этой сковородке не жарились, а танцевали голышом девушки. Львовские историки брать Радковцы рассказывали, что самым первым признаком прежнего борделя было наличие отдельных входа и выхода. Тот, кто заходит в бордель, не видит того, кто из него выходит. Конспирация. Именно такие вход и выход есть в доме №6 на улице Князя Романа (прежняя Ватутина), в котором расположено областное радио. Я работал когда-то здесь. Рассказывали, что раньше в этом доме было польское радио, а перед тем - бордель. Отдельные вход и выход - это очень полезная вещь в критических ситуациях. У нас на радио была такая каморка, куда мои коллеги приводили женщин. Кто-то "настучал" жене одного из работников, что он закрылся с любовницей. Жена, злющая, как мегера, хотела поймать мужа на горячем. Но его предупредили - идет жена. Пока она поднималась на четвертый этаж, он "спустил" гостью вниз "черными" ходом, и она вышла с противоположной стороны, там, где выход зрителей из кинотеатра "Украина". Сексуальная услуга - за 10 килограммов картошкиБурное развитие проституция приобрела в Галичине в 20-30-х годах прошлого века, с распространением женской эмансипации. Содержать бордели закон не позволял, но подпольных заведений было немало. Позволялось предоставлять сексуальные услуги лишь в индивидуальном порядке. Польская власть пыталась направить этот давний промысел в цивилизованное русло. Смотрели на европейский опыт. В 1871 году в Берлине появилась первая улица утех. Предусматривалось, что только на этой улице люди смогут "снять" себе женщину. Другой немецкий город - Бремен - пошел еще дальше. Улицу, где жили и работали проститутки, освободили от жителей. Что-то вроде такого "туалета", о котором говорил древний философ. Во Львове в 20-30-ые годы пытались внедрить бременскую систему. Для занятий развратом выделили улицу Шпитальну (в районе старого ЦУМа). Но отселить жителей (преимущественно евреев) не удалось. Хотя именно на Шпитальной и соседних улицах была наибольшая концентрация женщин "легкого поведения". Проституткам запрещалось предлагать свои услуги на центральных улицах, возле фешенебельных гостиниц. Но их тянуло именно сюда. Профессор Степан Макарчук пересказывал мне содержание жалобы группы владельцев магазинчиков на улице Сикстутской (потом Жовтнева, Дорошенко) по адресу магистрата Львова от 12 марта 1935 года. Торговцы жаловались на бездеятельность полиции, которые не гоняли на этой улице проституток. Они появлялись вблизи их заведений от четырех после полудня, отпугивая почтенных клиентов. К сожалению, автору этого исследования не удалось найти хоть одну прежнюю труженицу довоенного львовского борделя. Самой молодой из них (если брать 1938 год) теперь где-то 85-86. Не так-то просто было найти львовянина, который бы сознался, что прибегал к услугам проституток. Но мне повезло. Этому мужчине 86-й год. Он отказался назвать свою фамилию. Мол, стыдно перед детьми, внуками. Следовательно, этот господин рассказал, что от 17 лет отец сам ему посоветовал при необходимости ходить в бордель. Есть, мол, больше гарантии, что никакой заразы не подхватишь. Господин Казимир рассказывает, что самые дешевые проститутки были на улице Городоцкий и в парке имени Ивана Франка (тогда это был Иезуитский парк). Самыми дорогими проститутками были еврейки, они имели самую богатую клиентуру. Самая дешевая женщина стоила один злотый. За эти деньги в 1938 году можно было купить один килограмм сахара, десять килограммов картофеля. Господина Казимира женщины знали как порядочного парня, и когда не было денег, "давали" в кредит. Каждый раз проститутка внимательно осматривала половой орган клиента, собственноручно мыла его. Использование презерватива зависело от нее самой. Презерватив выдавался за отдельную цену. Господин Казимир брал его с собой, потому что так выходило подешевле. К проститутке временами ходили по двое-трое коллег. Пока один был "в работе", другие сидели во второй комнате в очереди и читали журналы. Проститутки любили молодую клиентуру. Ребята 17-18 лет, хотя и не имели больших денег, но быстро заканчивали половой акт и уходили. По словам господина Казимира, молоденьких "огерив" (по-польски - жеребцов) проститутки обслуживали формально, без любых вымыслов и фантазии. Другое дело, когда приходил клиент в годах и с большими деньгами. Такого нужно было "завести", показать класс. Война войной, а секс по расписанию
В годы оккупации Львова подавляющее большинство проституток вынуждено было переключиться на немцев. В немецкой армии за развертывание военных борделей в оккупированных городах отвечал лично маршал авиации Геринг. В библиотеке иностранной литературы мне показали один из рассказов известного немецкого писателя Генриха Белля. Он датирован 1943 годом. Сюжет простенький. В один из львовских борделей пришел немецкий генерал. Он решил снять на ночь проститутку, на которую имел рекомендацию. Но оказалось, что за нее уже заранее заплачено 200 марок. Генерал сказал, что дает больше - 2 тысячи марок! О сексе в рассказе ничего не сказано. Речь идет лишь о высокодуховных психологических разговорах генерала и проститутки. Оказалось, это не простая проститутка, а участница польского антифашистского подполья, которая таким способом собирала разведывательную информацию. Вообще-то старожилы Львова говорили, что большинство львовян с презрением относились к женщинам, которые обслуживали немцев. Бывший режиссер Львовского телевидения Галина Ярема напела мне песенку, популярную в годы войны: На вулиці Сикстуській я її пізнав Така ладна панна, что я си закохав. А як іззаду прочитав: "Нур фір дойче дизе фрау" (Только для немцев) То мало що не впав. Автор этой публикации живет во Львове с 1946 года. В те годы во дворах нередко случались громкие ссоры между женщинами. Не было для женщины большей обиды, чем услышать по своему адресу "ты курва немецкая". Интересное то было время. Недоставало хлеба, сахара, угля. Но чуть ли не в каждой кофейне играли оркестрики. А старшие ребята на улице нередко говорили вслед женщинам и девушкам: "Смотри, еще одна курва пошла.". Автор выражает благодарность доценту Львовского национального университета им. Ивана Франка Андрею Козицкому за помощь в подготовке этого материала. Борис КОЗЛОВСКИЙ Газета "Высокий замок" 17.05.2007 №85(3492) |
Предвижу, что небезразличный к этой теме читатель обратит внимание и изумится, почему временные рамки этого исследования ограничены 1943 годом? По нескольким причинам. Я ставил себе за цель ограничиться исследованием домов разврата лишь довоенного Львова. А последнее письменное свидетельство о наших борделях датируется именно 1943 годом. Исследование, подчеркиваю, - научное. Хотя легендами автор тоже не гнушался. Собирал я этот материал по крупицам. Перечитывал то, что уже напечатано на эту деликатную тему в периодических изданиях, художественных произведениях, общался с историками и старожилами Львова.
Довоенный Львов - площадь Рынок. Польская фотография