| |
Истории из жизни львовян прошлого
Человечество знает много примеров, когда неконтролируемый азарт доводил людей до нищеты. Вот какие истории случились во Львове в начале прошлого века. Город тогда был совсем другим. Постепенно уходили в прошлое тяжелые средневековые стены, уступая место паркам, площадям и вполне европейским улицам. Но Главное - Львов становился - впервые в своей истории - городом больших возможностей. Он привлекал авантюристов со всего мира и заражал горожан духом предпринимательства.
Азартный Юзеф
Перед Первой мировой войной возле Латинской катедры просил подаяние бывший мастер-лепник Юзеф. Известный львовский историк и писатель Ян Парандовский рассказал об этом случае со слов своей бабушки. Юзеф был искусным мастером, неплохо зарабатывал, но у него была одна непреодолимая страсть: очень любил играть в лотерею. Этот болезненный азарт так ему надоел, что однажды он серьезно решил навсегда покончить со своим позорным увлечением. Приобретя последний, как он себя убеждал, лотерейный билет в своей жизни, Юзеф приклеил его к двери своего дома «на память». И надо же такому было случиться, что именно этот билет выиграл. Юзеф сильно расстроился и попробовал отклеить билет от двери, но напрасно. Тогда он побежал к пассажу Андреолли на площади Рынок, где располагалась контора лотерейной фирмы и, объяснив, что случилось, умолял представителей фирмы прийти к нему в дом, чтобы засвидетельствовать факт выигрыша. Но бездушные клерки ответили, что они такими делами не занимаются и никуда не пойдут. Обезумевший лотерейный игрок снял входные двери с петель и, наняв экипаж, повез их в контору.
Работники лотерейной фирмы отказались выплатить выигрыш, аргументируя тем, что это невиданный в мире прецедент и что двери с билетом в папку с отчетом не подошьешь. Наш мастер не сдавался, но тут один клерк, уже в десятый раз проверяя номера, вдруг обнаружил, что билет, приклеенный к двери, не выиграл. Несчастный игрок, опустив голову, поплелся домой и тут с отчаянием обнаружил, что воры, воспользовавшись его отсутствием, вынесли абсолютно все из дома, включая мебель. Юзефу ничего не оставалось, как идти под Катедру просить милостыню.
Смелый Михал
Накануне и во время Первой мировой войны чудаков во Львове хватало. В те времена недалеко от площади Рынок жил себе сапожник Михал Новак. В самом начале войны его призвали на действительную военную службу как рядового 80-го пехотного полка австрийской армии. Однако Михал служить не хотел, он хотел оставаться дома и заниматься своим ремеслом. Когда в сентябре 1914 года Львов захватили российские войска, оккупационная власть постановила выплачивать помощь женщинам, мужья которых воевали.
Новак был человеком ловким и решил воспользоваться случаем. Свою жену он подговорил пойти в магистрат и записаться на получение помощи как жене солдата, воюющего на фронте. Комиссия магистрата постановила выплачивать ей каждый день 1 крону и 26 талеров. В то время это были большие деньги, на которые могла прокормиться целая семья. Но Михал Новак оказался таким отважным рядовым, что иногда осмеливался лично приходить за деньгами в кассу. Наконец, на третий раз, обман был раскрыт референтом магистратской военной комиссии доктором Пачосинским. Удивлению магистрата не было границ, и обнаглевшего дезертира передали в руки полиции.
Анджей Новаковский
Трагикомический случай произошел во время российской оккупации с львовским извозчиком Анджеем Новаковским. Возвращаясь ночью домой, он встретил двух незнакомых крестьян, которые предложили ему купить воз сена. Сошлись на цене в 11 рублей. Когда деньги были выплачены,продавцы предложили вместе с сеном забрать еще и телегу с лошадьми. Обрадованный Новаковский поехал на телеге домой, и там его ждал неприятный сюрприз. Сгружая с телеги сено, он обнаружил там связанного крестьянина с кляпом во рту — хозяина и телеги, и лошадей, и сена.
Когда-то улица Беринды носила имя польского поэта Килинского, и сегодня на угловом с площадью Катедральной здании мы видим бюсты выдающихся польских литераторов. Это одна из самых узких улиц Львова, и, собственно, когда-то она и называлась Узкой. Улица была тупиковой и упиралась в городскую оборонную стену, которая проходила по сегодняшнему проспекту Свободы (австрийская власть снесла крепостные стены в конце XVIII века). С тех пор улица стала сквозной. Один законопослушный львовский гражданин, идя по этой улице, зацепился за гвоздь, торчащий из забора, и порвал одежду. Не долго думая, человек подал в суд на хозяина забора и гвоздя, мотивируя свой иск тем, что гвоздь никоим образом нельзя было обойти. Уважаемые судебные эксперты тщательно исследовали этот случай, признали справедливость иска и удовлетворили его. Пострадавший получил денежную компенсацию. Тут, собственно, не знаешь, чему больше удивляться — длине гвоздя или ширине улицы. Сто тридцать лет назад львовские газеты писали, что «улицу Килинского значительно расширили». Это утверждение было абсолютно справедливым, хоть и сегодня ширина тротуара чуть больше метра.
Агнешка Опацкая
В средние века чудачество иногда граничило с жестокостью. В 1637 г., вероятно, в Низком замке, который когда-то стоял на месте современного вернисажа, сидела под арестом Агнешка Опацкая. Она принадлежала к тем женщинам, которые из-за зависти могут впасть в опасное безумие. 3а какую-то мелкую провинность Опацкая приказала отрубить голову своей служанке. Причина неоправданной жестокости выяснилась во время следствия. Оказывается, после содеянного по ее приказу злодейства шляхтянка велела принести ей отрубленную голову несчастной девушки. Взяв голову в руки, Агнешка Опацкая долго с завистью разглядывала светлые волосы своей жертвы, а потом бросила ее в пылающий камин со словами: «Не стоила таких прекрасных волос».
Низкий Замок, королевская резиденция и тюрьма. Пластическая панорама Януша Витвицкого.
Мацей Ежовский
Некогда жил во Львове шляхтич Мацей Ежовский. Однажды накануне Рождества 1653 года он с друзьями решил развлечься, а заодно поживиться за чужой счет. Переодевшись в вывернутые наизнанку овечьи кожухи, шалопаи решили изобразить татар и напали на львовское предместье. Предмещане, не усомнившись в том, что это действительно татары, и не желая попасть в басурманскую неволю, быстро побежали, как водится в таких случаях, под защиту городских стен. А все свое имущество оставили грабителям. Гвалт в предместье стоял несусветный, толпа людей заполонила мостик через Полтву, который вел к Иезуитской калитке. В какой-то миг мостик не выдержал натиска толпы и провалился. Люди упали в тогда еще достаточно бурные волны львовской реки, многие утонули, потому что из-за паники несчастных некому было спасать. Через некоторое время самые сообразительные сориентировались, что напавших всего четверо, к тому же конь Ежовского застрял в болоте. Самые смелые объединились и схватили фальшивых татар. Таким образом этот жестокий розыгрыш был раскрыт.
Обвиненный в вооруженном нападении и смерти невинных людей Мацей Ежовский был поддан пыткам и казнен. Интересно, что семья шляхтича подала королю судебный иск против города, который якобы нарушил права чести шляхтича.
В 1772 году после первого раздела польского государства Львов очутился под властью австрийской монархии. Галиция того времени стала называться коронным краем Галиции и Лодомерии. Огромная армия чиновников со всех уголков новой империи двинулась во Львов, чтобы найти счастье на присоединенных землях. Галиция стала фактически сточной ямой чиновничества из всех австрийских провинций.
наш город направлялись неудачники, не сумевшие устроиться на хорошую службу у себя на родине. Кроме австрияков во Львов прибывали обнищавшие чиновники из Чехии и Моравии. Новая австрийская власть не требовала от кандидатов на должность чиновника в Галиции высокого происхождения, прекрасных способностей или рекомендательных писем. Достаточно было писать по-немецки и еще владеть любым славянским языком, даже не обязательно польским, не говоря уже об украинском. Об одном высокопоставленном чиновнике по фамилии Фердинанди даже рассказывали, будто бы он когда-то был лакеем.
Пани Коссаковская
Местная польская шляхта, осознавая свое превосходство, воспринимала все это с гордым презрением. Однажды известная львовская пани Коссаковская, проезжая в карете с первым губернатором края, Антони Пергеном, подала милостыню двум нищим — поляку и немцу. Причем немец получил золотой, а соотечественник — грош. Но вопрос удивленного губернатора, что это значит, гордая пани объяснила, что этот нищий ничем не лучше немецких чиновников, которые голые и босые приехали во Львов, а теперь заседают в государственных учреждениях. И поскольку этот нищий уже завтра может стать высокопоставленным чиновником, она спешит его задобрить, чтобы потом иметь хорошую протекцию.
Пани Коссаковская так ненавидела новых австрийскик чиновников, что иногда весьма рискованно с ними шутила. Когда однажды в ее имении появился налоговик и потребовал выплатить какую-то незначительную задолженность, разозленная шляхтянка приказала вынести ему серебряный ночной горшок, которым только что воспользовались. Лакей объяснил служителю закона, что сейчас у пани Катажины нет наличных, так что пусть возьмет эту серебряную вещь, вымоет от нечистот, продаст и таким образом получит невыплаченные деньги.
В тогдашней Вене был популярным анекдот, авторство которого приписывают той пани Коссаковской: после присоединения Галиции в столице стало жить намного безопаснее, потому что все воры выехали во Львов, чтобы занять должности чиновников.
|