| |
Львовские Ромео и Джульетта. Три истории великой любвиТакие легенды средневековья, как эта история, по своему драматизму не уступают шекспировской «Ромео и Джульетте». Молодой итальянец Микелини привез из далекого Крита во Львов большую партию вина, часть которого купил украинский купец. В доме купца Микелини увидел его дочь Пелагию и сразу влюбился. Чувство влюбленных было взаимным. Итальянец так увлекся девушкой, что решил остаться во Львове. Но к несчастью, именно в этом 1594 году, в город пришла большая беда — чума, которая к тому времени скосила уже половину Европы. Пелагия заболела, надежды на выздоровление не было... Согласно строгому приказу, еще живых зачумленных отпевали в церкви и вывозили за город. Приближаться к больному было очень опастно, даже нотариусы писали предсмертные завещания под диктовку больных, стоя под их окнами на большом расстоянии. Но Микелини не бросил любимую, ухаживал за ней и как мог утешал.Зная, что контакт з обреченным человеком равносилен смерти, он мог уйти от своей любви, мог спасти свою жизнь. Но жизнь без нее не имела для него никакой цены. Вскоре Пелагия умерла, и ее как православную похоронили на кладбище церкви Благовещения (на теперешней Городоцкой в районе дома №3О). Через несколько дней умер и Микелини. Умирая, он, католик, просил похоронить его в костеле Святого Станислава (между нынешними улицами Тиктора и Фурманской). На обоих могилах итальянец просил поставить одинаковые памятники, на которых было выбито два сердца, связанных веткой лавра. А под ними позже были выгравированы слова львовского поэта Шимона Шимоновича: «Что любовь соединит, то и смерть не разлучит». Уже давно нет во Львове ни церкви Благовещения, ни костела Святого Станислава: более двухсот лет тому назад они были разобраны по приказу австрийских властей, ведь город рос и нуждался в новых строениях. Но, наверное, где-то здесь и сейчас витают души украинки и итальянца, напоминая нам еще и еще раз о том, что смерть никогда не разлучит тех, кого соединила любовь. Любовь с первого взглядаСреди львовских любовных историй, конечно же, есть и история о любви с первого взгляда. В XVII в. в каменице на площади Рынок, 30, жила Ядвишка Лушковская, дочь обедневшего купца. В 1634 году во Львов приехал польский король Владислав Четвертый. Проезжая по площади Рынок, он случайно увидел Ядвишку, приветствовавшую из окна своего монарха, и влюбился на всю жизнь. Король забрал красавицу-львовянку в Варшаву и поселил в своем дворце. Любовь короля вызвала беспокойство и возмущение в высшем обществе. Папский нунций и архиепископ считали, что Ядвишка приворожила короля, и пытались искоренить это чувство святой водой и аскетизмом. Но эти средства не помогли, и тогда было решено Владислава женить.
Катедра и костел иезуитов. Пластическая панорама Львова Януша Витвицкого Польський король вскоре обвенчался с австрийской принцессой Цецилией Ренатой, девушкой очень серьезной и набожной. После того, как новая королева поинтересовалась, кто эта особа, которая так весело смеется, Ядвишку переселили в другой дворец. Это тоже не помогло, король постоянно ее навещал. Тогда Ядвишку Лушковскую выдали замуж за шляхтича, имеющего прекрасные поместья в Литве, где быта отличная охота. Король был страстным охотником, часто туда наведывался и оставался на несколько месяцев. Владислав Четвертый овдовел, женился вторично, но свою любовь не оставил. Он умер на руках у Ядвишки весной 1648 года. Она осталась сама, окруженная всеобщей ненавистью, и дальнейшая ее судьба неизвестна. Роковой любовный треугольникВо Львове умели любить, и бывала такая любовь, за которую не жаль было отдать все, что имеешь, и даже больше того — собственную жизнь. Третий дом площади Рынок когда-то назывался Вильчковской каменицей, потому что тут жила 18-летняя красавица Анна Вильчковна, из-за которой в 1580 году во Львове разгорелся кровавый скандал. Претендентов на руку (и наследство) красавицы было в избытке, но особенно настойчивыми оказались флорентинец Урбан Убальдини и поляк Павел Елёнэк. Однажды на свадьбе подруги Анны два кавалера одновременно бросились приглашать красавицу на танец. Подумав мгновенье, Вильчковна подала руку итальянцу. Обиженный Елёнэк тут же дал пощечину сопернику. Убальдини ответил ему, но ударом кинжала, оказавшимся смертельным. Убийцу сразу арестовали, и по законам того времени его ждала казнь.Но молодого флорентинца не казнили. И может быть, совсем не потому, что за него заступилась влиятельная итальянская колония Львова, и даже не потому, что он был родственником Папы Римского Григория XIII. Все дело решили львовские дамы. Жены львовских судей не давали покоя своим мужьям ни днем, ни ночью даже устраивали пикеты перед Ратушей. «Такая пылкая любовь… такая романтическая история!» К этому прибавилось еще и то, что Павел Елёнэк, как настоящий христианин, на смертном одре простил убийцу и просил не наказывать его. Вскоре Урбан Убальдини женился на Анне Вильчковне, и они стали основателями еще одного славного львовского патрицианского рода. |